Только что вышедшая в РФ книга о рождении ФРГ вольно или невольно становится частью полемики,в которую погружены «уехавшие» — о люстрациях,всенародном покаянии и экономическом чуде как якобы необходимых предпосылках демократии.

Даже в ФРГ люстрация не то что бы хорошо получилась – в России она едва ли возможна

Mikhail Sokolov / RFE/RL

Перед тем,как перейти копубликованной наднях российской книге опревращении западных немцев изтоталитарных подданных всвободных граждан демократической ФРГ (Николай Власов. «Немцы после войны: Как Западной Германии удалось преодолеть нацизм»),процитирую немецкую книгу «Wolfszeit» («Волчье время») отомже самом десятилетии (1945-1955). Она была написана Харальдом Йенером,опубликована вБерлине в2019-м исразу сделалась бестселлером. ВРФона вышла врусском переводе в2024-м,и,конечно,тоже стала бестселлером.

Вэтой первоклассной книге,изображающей всевозможные эпизоды того времени,Йенер,поосновному занятию журналист,пишущий окультуре,сособым,по-моему,удовольствием касается культурных сюжетов. Исреди них— полемики тогдашних «уехавших» стогдашними «оставшимися»,произошедшей после того,как тоталитарный режим ужепал. Втом числе,самого знаменитого ееэпизода— скандала вокруг открытого письма Томаса Манна «Почему янехочу возвращаться вГерманию» (сентябрь 1945).

Нынешние российские эмигранты любят это письмо иохотно его цитируют. Видимо,это то,что они исами хотелибы сказать «оставшимся» собратьям,если вдруг настанут постпутинские времена,иихпозовут назад.

Они высказали друг другу все

Изгнанник Томас Манн вответ наэкзальтированный призыв вернуться народину,пришедший от«оставшегося» литератора Вальтера фон Моло («Пожалуйста,приезжайте поскорее ипосмотрите налица,отмеченные печатью горя…»),сурово упрекает немецких внутренних эмигрантов вбесчувствии,бессовестности инежелании покаяться зато,что толком неборолись стоталитарным режимом.

Йенер считает «непедагогичным» такой ответ Манна на«всущности,лестную просьбу»:

«Это был удар всолнечное сплетение. Коллективная анафема,объявленная всем оставшимся вГермании авторам,стала для них тяжелым испытанием. Томас Манн сунул ихвсех водин мешок— ичестных,илицемеров,икликуш-провокаторов,имеланхоликов…».

Нооставшиеся вГермании литераторы,продолжает Йенер,тутже «нанесли ответный удар». Популярный втовремя автор Франк Тисс «заявил всвоей встатье,названной „Внутренняя эмиграция“,что,мол,удобнее всего— удрать изстраны,онже продолжал служить литературе вусловиях нацистского режима…»

Обмен попреками продолжался,ив1946-м,как шутливо заключает Йенер,

«эта полемика была собрана вединое целое иопубликована отдельной брошюрой. Для публики это стало изысканнейшим интеллектуальным наслаждением,потому что все участники баталии были достойными противниками сточки зрения писательского мастерства. Они страстно токовали перед некоей высшей справедливостью иблестяще сплетали взаимные унижения,риторические изъявления „глубокого почтения“ иуязвленное тщеславие вудивительное кружево,напоминающее павлиний хвост… Тяготы стали почвой для тонких интеллектуальных споров,вкоторых внутренние эмигранты отличались особенным,достранности старомодным,снобизмом— вычурным,напыщенным ичрезвычайно претенциозным».

Ирония,скоторой немецкий интеллектуал смотрит сегодня наэто кипение страстей,понятна. Родившись в1953-м,онповидал так много интеллектуальных метаморфоз,что та,давняя,некажется ему особенно серьезной. Аглавное,она происходила уже после падения тоталитарного режима. Примерно такиеже доводы,которыми обменивались «уехавшие» и«оставшиеся»,когда этот режим еще был всиле,никого кшуткам нерасполагали.

Считайте это вступлением кразбору проблем,изложенных вкниге петербургского историка Николая Власова «Немцы после войны» (Альпина нон-фикшн,2025). При многих точках соприкосновения,онвидит теже события иначе,чем немецкий автор. Икак человек другого поколения (родился в1982-м),ипросто как россиянин,«оставшийся» вРФ.

Три неслучайных рецепта

«Немцы» были написаны в2022–2024гг.,хотя вних нислова обэтом несказано,ложатся врусло споров оперспективах послепутинской России,которые идут сначала украинской войны. Восновном,естественно,среди «уехавших». Строительство демократии наместе немецкого тоталитарного режима очень многие считают источником важнейшего для России опыта. Поэтому книга наэту тему сама собой становится частью проектирования российского послепутинского будущего,согласится сэтим автор книги или нет.

Вриторике наших эмигрантов,как внешних,так ивнутренних,популярны три рецепта: люстрация,всенародное покаяние иэкономическое чудо. Считается,что только сихпомощью впослепутинскую эру можно будет возвести российскую демократию. Аужбез них точно ничего невыйдет. Применительно кдемократическому строительству впослевоенной Германии,книга Власова посвящена обсуждению именно этих стереотипов,хотя иформулирует ихвдругих выражениях.

«Как часто бывает,каждый изэтих мифов возник ненапустом месте. Однако все они серьезно искажают реальное положение дел».

Народ это неодобрит

Начнем слюстрации. ВЗападной Германии в1945-1950-м ееосуществляли сначала американцы,англичане ифранцузы всвоих оккупационных зонах,апотом поихтребованию подключились иновосозданные местные власти.

Людей скоричневым прошлым пытались удалить изобщественной жизни. Каждый,кто претендовал даже насамый скромный статус,должен был пройти проверку. Только вамериканской зоне затри года 2,5млн человек были подвергнуты подробному,а13,5млн— сокращенному анкетированию. Под чистку шли чиновники,судьи,учителя,журналисты,профессора,врачи,дипломаты,коммерсанты. Вомногих профессиональных группах кадровые потери превышали 50%.

Эти чистки быстро стали вызывать почти всеобщее осуждение внароде. Загонимых заступались профессиональные сообщества,церковные организации,основные политические партии. Вначале 1950-х,когда была учреждена ФРГ,еевласти люстрацию прекратили: «Помилованные преступники толпами выходили насвободу».

Нопопулярное представление оконечном провале люстрации автор неразделяет и,видимо,правильно:

«Тезис „преступники отделались легким испугом“ далеко невсегда соответствовал действительности… Сотни тысяч потеряли работу исоциальный статус. Другие сотни тысяч были интернированы ипровели пару лет заколючей проволокой… Для многих представителей образованных иобеспеченных слоев сам факт пребывания вроли подсудимых становился потрясением».

Кначалу 1950-х немецкие элиты хотя вомногом исохранили прежний состав,нобыли довольно сильно разбавлены новыми выдвиженцами. Апартийно-политическое чиновничество тоталитарного режима вообще сошло сосцены:

«Некоторые нацистские бонзы закончили жизнь внищете,получателями социального пособия. Многие бывшие гауляйтеры работали библиотекарями,продавцами,страховыми агентами».

Приложим этот опыт кмысленной России будущего. Иностранных оккупантов,чтобы продавить чистку силком,вней небудет. Авсенародной поддержки такие акции,иметь немогут. Все обернется типичным российским административным безобразием.

ВГермании возник огромный рынок поручительств отбезупречных людей,которые приобретались миллионами подозреваемых иприлагались ими киханкетам. ВРоссии послепутинского будущего этот рынок станет совсем ужгротескным искомпрометирует любую кампанию чистки кадров. Хороша люстрация или плоха,новРоссии она реальна только вслучае всенародной революции ичистки «снизу». Авот «сверху»,мирным иорганизованным порядком,еенепровести.

Мнимая необходимость

Перейдем всенародному кпокаянию зазлодеяния режима. Представления овысокой актуальности так называемой проработки прошлого ипризнания народом своей коллективной вины очень популярны среди нашей «уехавшей» интеллигенции. В«оставшейся» еечасти они вызывают гораздо меньше энтузиазма:

«Концепция коллективной вины иколлективной ответственности— весьма благодатная тема для обсуждения,особенно когда речь идет одругих».

Сэтим феноменом,как мывидели,столкнулся еще Томас Манн. Послевоенные немцы вовсе несчитали себя преступниками инехотели извиняться. Атеизних,кто небыл энтузиастом тоталитарного режима,сам факт своего относительного отстранения отнего уже считали важной заслугой,пусть инепонятной посторонним:

«Все эти формы сопротивления инеучастия могут показаться смешными инесерьезными— человеку,который сам неимеет опыта жизни вусловиях репрессивной диктатуры».

Если хоть очем-то применительно кпослепутинской России иможно сказать суверенностью,так это отом,что кающиеся будут вней исключением,анекающиеся— правилом.Утешительной стороной этой констатации станет осознание того факта,что необходимость для демократии массовых покаяний вличных грехах является чистой воды вымыслом.

ВГермании начали каяться только в1960-е годы,иэто были неличные грехи,апрегрешения пап,мам идедушек. ВАвстрии,которая была полностью интегрированной частью нацистской державы,обычай каяться так инеприжился. ВИталии кфашистскому прошлому многие исейчас относятся ссимпатией. Нововсех трех этих странах вполне живые демократические режимы процветали уже в1950-е.

Возвращаясь кранней ФРГ: нам также полезно знать,что

«недавнее прошлое вовсе небыло покрыто завесой молчания. Вранней ФРГ овремени Третьего рейха говорили много иохотно. Нообычно воспоминания западных немцев были весьма выборочными: речь преимущественно шла особственных страданиях».

Мудрые впрошлом некопаются

Первое поколение строителей западногерманской демократии неизбежно включало всебя множество людей скоричневым бэкграундом,неменьшее число ветеранов кровавых завоевательных походов иеще большее число конформистов,готовых слиться слюбым режимом.

Мудрый основатель ФРГ Конрад Аденауэр вместе сдемократическими политиками всех главных расцветок поощрял ихзабыть опрошлых грехах,перевалить ихнаГитлера,анасамих себя смотреть как нажертв его режима. Власов напоминает:

«Все политические партии понимали,что бывшие нацисты составляют весьма значительную часть электората,исоревновались заихголоса,говоря то,что было приятно слышать „маленькому человеку“ слюбыми взглядами: нужно перестать копаться впрошлом,позаботиться обобеспечении людей едой иработой итак далее».

И,наконец,хозяйственное исоциальное чудо. Да,действительно,в1950-е

«быстрый рост налоговых поступлений позволил перейти кщедрой социальной политике… Демократическая республика смогла затмить хваленое „социальное государство“ Гитлера,покоторому ностальгировали многие немцы вконце 1940-х. Тосковать опрошлом стало незачем…»

Нокэтому верному соображению автора книги надо добавить,что хозяйственное процветание никогда неявляется внешним фактором поотношению кобществу. Его невпрыскивают извне. Его недарят народу великие реформаторы,вопреки популярному среди российских интеллектуалов мифу.

Его порождает общественное целое.

Аеще важнее то,что само посебе материальное благополучие демократию вовсе непорождает. Иначе,в2022-м демократической страной былабы РФ,анеУкраина.

Что есть демократия?

ВРоссии мало предпосылок для того,чтобы наместе путинского режима возник демократический. Ипроблема невтрудностях устройства люстрации,невотсутствии всенародного покаяния иневслабостях ееэкономики. Мыуже увидели,что это неглавное.

Для демократического режима нужна демократическая повестка. Впослевоенной Германии она возникла сразу,поскольку была идоГитлера.

ВРоссии еевообще никогда небыло.

ВГермании сдавних пор культивировалась игра поправилам ипочиталось правовое государство. Нацисты за12 лет неуспели это уничтожить. ВРоссии ничего подобного нет ивпомине. ВГермании были автономные церковные организации,авРоссии есть почти исключительно Русская православная церковь,аналог нацистских «германских христиан». Впослевоенной Германии сразу восстановились живые профсоюзы,авРоссии впоследний раз они были в1917-м. Унемцев после войны без заминки возникли партии,которые были преемницами донацистских. Аунас иввольные 1990-е годы «партии» были муляжами.

Исовсем коротко. Демократия— это самоуправление. Асамоуправление возникает там,где спорят,сколько налогов собрать икак ихпотратить. Немцам ненадо было это объяснять. Аунас,даже когда парламенты исобрания выбирались свободно,они были заняты чем-то совершенно другим.

***

Извсего этого неследует,что немецкий демократический опыт негодится для россиян. «Оставшимся» и«уехавшим» нужно знать ипонимать его гораздо лучше,чем сейчас. Именно потому,что так явно нехватает своего.

«Исторический опыт— это неточная инструкция для решения любых проблем,— говорит вконце своей книги Николай Власов,— Скорее его можно сравнить сподсказками,которые могут помочь найти верный путь». Небуду спорить сэтой мыслью,хотя исчитаю ееслишком оптимистичной.